Аннотация: В статье отражены отдельные исторические аспекты полководческой деятельности генерал-фельдмаршала , выявляющие его талант как дипломата, действующего во благо Отечества. Во все времена перед нашей общественностью стояла и до сих пор стоит важнейшая задача по объективному изучению отечественной истории.

Но история - это не только «дела давно минувших дней», по словам историка В.М. Соловьёва, она в нас и вокруг нас, наполняет нашу жизнь, связывает множеством нитей прошлое и настоящее. Развивая мысль великого русского историка, дополним, что история - это не только события и процессы, но и люди ее творящие ежечасно, личности без которых она невозможна в своем развитии и поступательном движении вперед.

В нашей работе отражена деятельность выдающегося человека, сочетающего в себе талант полководца и не меньший талант дипломата, генерал-фельдмаршала, светлейшего князя Михаила Илларионовича Голенищева - Кутузова (1747-1813) гг. Данная тема очень актуальна по многим причинам.

Во-первых, личность М.И. Кутузова требует более тщательного изучения. Во-вторых, деятельность Кутузова связывают, в первую очередь, с его полководческими успехами и дарованиями, часто забывая о том, что он являлся еще и выдающимся дипломатом. И, в-третьих, актуальность темы определяется современными событиями, происходящими на Востоке (в частности, в Сирии), так как решение многих существующих там проблем, как и прежде, находятся в дипломатической плоскости. Данная тема уже исследовалась многократно отечественными историками.

Например, специалистами по Отечественной войне 1812 года, Николаем Алексеевичем Троицким, Евгений Викторовичем Тарле и др. В 1806 году началась война России против Турции. Она оказалась трудной и мало успешной для России. Ни одни из военачальников (П. И. Багратион, А. А. Прозоровский, Н. М. Каменский, А. Ф. Ланжерон), командующих в разное время русской армией, не смог одержать стратегически значимых побед для России.

Международное положение ухудшалось, и Россия постепенно начинала готовиться к войне с Францией. В сложившейся обстановке, в 1811 году Александр I не без труда для себя, назначил главнокомандующим Молдавской (Дунайской) армией М.И. Кутузова, к которому испытывал, по признанию многих современников, личные неприязненные отношения. Император ставил своей задачей быструю победу над Турцией и скорейшее заключение мира, так необходимого в то тяжелое время для России. М.И. Кутузов, по мнению современников, обладал неординарными качествами и достоинствами. Один из современников М.И. Кутузова, Николай Николаевич Муравьев- Карский, в своих записках писал: «Кутузов был человек умный, но хитрый <…>. Говорили, что он был упрямого нрава, неприятного и даже грубого, впрочем, что он умел в случае надобности обласкать, вселить к себе доверие и привязанность».

Иногда этого было волне достаточно для выполнения поставленных перед ним задач, быть в обойме ведущих полководцев России или просто уживаться в придворной среде, что говорит о его многогранной натуре и сильной личности. Многие историки, которые писали о войне на Дунае, приходят к единому мнению о том, что яркий военно-дипломатический талант М.И. Кутузова раскрылся именно в этой
кампании. И этому есть ряд подтверждений. Русская армия насчитывала менее 46 тысяч человек, в то время как у Турции было более 70 тысяч.

Приходилось учитывать резкий дисбаланс сил и тщательно планировать свои действия по наступлению. Михаил Илларионович искусно вел переговоры, благодаря чему умело выигрывал время. Однако сразу он не мог заставить сесть Турцию за стол переговоров. Пока она была боеспособна, добиваться каких-то положительных результатов без ее ослабления или поражения было бессмысленно. 22 июня 1811 года Дунайская армия нанесла тяжёлое поражение туркам под Рущуком. Великий визирь Ахмет-паша, оставив свою армию, бежал, но М.И. Кутузов не стал его преследовать.

Мало того, он не торопился с пленением окруженной группировки, взял на себя обязанность по снабжению турецкой армии продовольствием. Таких действий никто не понимал. Как командующий он просто должен был воспользоваться сложившейся ситуацией и взять в плен оставшихся турок. Но Михаил Илларионович действовал не как военачальник, а как дальновидный дипломат. Он прекрасно понимал, что позор поражения, а потом и пленения, дискредитирует Ахмет-пашу, который стал сторонником скорейших переговоров с Россией. Здесь мы и видим особое военно- дипломатическое искусство, которое проявлял М.И. Кутузов.

Выбранная им тактика оказалась правильной, так как уже в 1811 году было заключено перемирие, а вскоре после этого начались и мирные переговоры. Проходили они довольно трудно, вмешивались французы и англичане, обещая помощь Турции. Но полководцу и здесь удалось обойти своих соперников. Как свидетельствует ряд источников, М.И. Кутузов распространил, через бывшие информационные каналы в Стамбуле дезинформацию, касающуюся того, что Наполеон может предложить Александру первому заключить союз против Турции, разгромить её, а проливы поставить под совместный контроль двух сильных держав 1. Это очень сильно подействовало на турецких дипломатов, и они согласились признать границей Прут до слияния с Дунаем. Михаил Илларионович, не только освобождал Дунайскую армию для предстоящей войны с Наполеоном, но и расширял границы России. Он пускал в ход все усилия своего ума и тонкости дипломатии. Результатом всех его действий явилось подписание мирного договора в Бухаресте 16 (28) мая 1812 года.

Переговоры, связанные с заключением Бухарестского мира, явились вершиной дипломатической деятельности Кутузова. Он показал себя не только выдающимся полководцем, но и искусным дипломатом, умело защищавшим интересы России. Реализация внешней политики на востоке всегда была трудной и не легкой задачей для России. Восточный вопрос осложнялся рядом обстоятельств, культурных особенностей, требующих особых навыков и умений российских дипломатов. М.И. Кутузов и подобные ему государственные деятели, трудившиеся на благо своего Отечества, внесли неоценимый вклад в развитие русской военной дипломатии.

И этот колоссальнейший опыт, накопленный за несколько столетий, успешно применяется и в наши дни, как в военной, так и гражданской дипломатии. Проводя параллель с современной международной обстановкой в Сирии и на Ближнем Востоке, можно с уверенностью говорить о том, что внешняя политика, проводимая нашим государством носит правильный вектор развития и вбирает в себя лучшие отечественные традиции востоковедения, заложенные еще отчасти и М.И. Кутузовым.

Попов Дмитрий Викторович, Кныжова Зарина Закиевна

Евгений Викторович Тарле

Михаил Илларионович Кутузов - полководец и дипломат

Анализ громадной, очень сложной исторической фигуры Кутузова иной раз тонет в пестрой массе фактов, рисующих войну 1812 г. в целом. Фигура Кутузова при этом если и не скрадывается вовсе, то иногда бледнеет, черты его как бы расплываются. Кутузов был русским героем, великим патриотом, великим полководцем, что известно всем, и великим дипломатом, что известно далеко не всем.

Выявление громадных личных заслуг Кутузова затруднялось прежде всего тем, что долгое время вся война 1812 г., с момента отхода русской армии от Бородина до прихода в Тарутино, а затем вплоть до вступления ее в Вильно в декабре 1812 г., не рассматривалась как осуществление глубокого плана Кутузова - плана подготовки, а затем реализации непрерывавшегося контрнаступления, приведшего к полному разложению и конечному уничтожению наполеоновской армии.

Теперь историческая заслуга Кутузова, который против воли царя, против воли даже части своего штаба, отметая клеветнические выпады вмешивавшихся в его дела иностранцев вроде Вильсона, Вольцогена, Винценгероде, провел и осуществил свою идею, вырисовывается особенно отчетливо. Ценные новые материалы побудили советских историков, занимающихся 1812 годом, приступить к выявлению своих недочетов и ошибок, пропусков и неточностей, к пересмотру сложившихся прежде мнений о стратегии Кутузова, о значении его контрнаступления, о Тарутине, Малоярославце, Красном, а также о начале заграничного похода 1813 г., о котором у нас знают очень мало, в чем виновна почти вся литература о 1812 годе, в том числе и моя старая книга, где этому походу посвящено лишь очень немного беглых замечаний. Между тем первые четыре месяца 1813 г. немало дают для характеристики стратегии Кутузова и показывают, как контрнаступление перешло в прямое наступление с точно поставленной целью уничтожения агрессора и в дальнейшем - низвержения наполеоновской грандиозной хищнической «мировой монархии».

В подготовляемой мною новой книге «Нашествие 1812 года и разгром Наполеона в России» я надеюсь воспользоваться как новыми, так и более обстоятельно некоторыми старыми материалами и, более подробно рассказав о том, что вытекает само собой из новой концепции книги, дать читателю нечто более законченное и правильное, чем удалось дать в старой книге (Указанная книга не была закончена автором, имеются лишь отдельные отрывки. - Сост.).

Эта новая работа дает мне возможность и возлагает на меня обязанность вновь заняться 1812 годом, исправить, а главное, сильно пополнить работу и попытаться представить советскому читателю историю гибели наполеоновской армии в свете новых данных.

Я надеюсь со временем, в связи с выходом в свет II тома моей трилогии («Русский народ в борьбе против агрессоров в XVIII-XX веках»), опубликовать очерк о том, как «показан», а точнее, как замаскирован истинный образ великого полководца Кутузова в литературе Западной Европы и Америки. Туда прежде всего войдет разбор работ немецких историков, немало потрудившихся над фальсификацией истории 1812 г. вообще, а Кутузова в частности: Ганса Дельбрюка, Йорка фон Вартенбурга, Бернгарди, а особенно сбивших многих с толку своим авторитетом «очевидцев» - Клаузевица и Толя, англичанина Роберта Вильсона, шпионившего за Кутузовым одновременно за счет и в пользу английского посла Кэткарта и императора Александра, Рюстова (он критикует Кутузова в войне 1805 г. и дает ему авансом общую оценку). Рота фон Шрекенштейна («Роль кавалерии в битве под Бородином») и т. д.

Отдельно я даю разбор показаний французских участников и летописцев похода: Коленкура, Сегюра, Жомини, историков Шамбре, Тьера, новейшего автора Луи Мадлена и др.,- причем отмечаю, что некоторые из них (например, основоположник «наполеоновской легенды» Адольф Тьер) фантазируют о сражениях 1812 г. больше, чем даже официальные «Бюллетени великой армии», хотя последние дали совсем недостижимые, казалось бы, образцы (вспомним бюллетень о выходе Наполеона из Москвы: «Великая армия, разбив русских, идет в Вильну» и пр.). Англичане (кроме упомянутого памфлета Вильсона) мало писали о 1812 годе и писали чисто фактические очерки, а когда пускались в оценки, то ограничивались краткими голословными презрительными или «снисходительными» отзывами. В частности, о Кутузове и его стратегии они вообще никакого представления не имеют. В последнее время стали появляться и американские работы, которыми я и заканчиваю в подготовляемой статье свой обзор «сказаний иностранцев о 1812 годе», как можно было бы по-старинному назвать подавляющее большинство этих иногда прямо диковинных повествований.

В громадной новой (1946-го и последующих годов) «Британской энциклопедии» читаем о Кутузове следующее: «Он дал сражение при Бородине и потерпел поражение, но не решительное». А дальше: «Осторожное преследование противника старым генералом вызывало много критики». Вот и все. Эта оценка, особенно ее лаконизм, живо напоминает классические полторы строки о Суворове в одном из прежних изданий Малого Энциклопедического словаря Лярусса: «Суворов, Александр. 1730-1800. Русский генерал, разбитый генералом Массена». Когда и где? Об этом осторожно не упоминается по весьма понятной причине. Это - все, что французам полагается знать об Александре Суворове. Не менее обстоятельно сказано и о Кутузове: «Кутузов, Михаил, русский генерал, побежденный при Москве. 1745-1813». Вот и все. К этому следует прибавить и примечательный отзыв о Кутузове, принадлежащий акад. Луи Мадлэну, написавшему в 1934 г. во вступительной статье к изданию писем Наполеона к Марии-Луизе, что после Бородина Кутузов «имел бесстыдство (eut impudence) не считать себя побежденным».

Следует отметить одно очень любопытное наблюдение. Иностранные историки, пишущие о 1812 годе в России, меньше и реже пускают в ход метод опорочивания, злостной и недобросовестной критики, чем метод полного замалчивания. Приведу типичный случай. Берем четырехтомную новейшую «Историю военного искусства в рамках политической истории», написанную проф. Гансом Дельбрюком. Раскрываем четвертый, увесистый, посвященный XIX в. том, особенно главу «Стратегия Наполеона». Ищем в очень хорошо составленном указателе фамилию Кутузова, но не находим ее вовсе. О 1812 годе на стр. 386 читаем: «Настоящую проблему наполеоновской стратегии представляет кампания 1812 г. Наполеон разбил русских под Бородином, взял Москву, был вынужден отступить и во время отступления потерял почти всю свою армию». Оказывается, будь на месте Наполеона тайный советник проф. Г. Дельбрюк, России пришел бы конец: «Не лучше ли поступил бы Наполеон, если бы в 1812 г. он обратился к стратегии измора и повел бы войну по методу Фридриха?»

И, собственно, больше ничего о 1812 годе не говорится, а Кутузов даже не упомянут. Но обо всем этом будет сказано более подробно в особом очерке. Там же я коснусь как старой русской литературы, так и советской, вышедшей в самое последнее время (в 1950-1951 гг.).

В 1948 г. я приступил к работе над значительной, очень своевременной темой «Русский народ в борьбе против агрессоров в XVIII-XX веках». Первый том этой работы посвящен шведскому нашествию и разгрому Карла XII, второй том, над которым я работаю в настоящее время, - нашествию 1812 г. и разгрому Наполеона в России, третий том будет посвящен нашествию и разгрому немецко-фашистских войск и полному разгрому гитлеровской Германии.

В этой общей связи я и рассматриваю сейчас нашествие 1812 г. В моей новой книге о 1812 годе я подробно анализирую то, что дают документы о боях под Тарутином, Малоярославцем, Красным, и пытаюсь выяснить, какое место они занимают в той цепи активных (и победоносных) военных действий, какой является от начала до конца контрнаступление Кутузова.

Отмечу некоторые моменты, наиболее существенно отличающие подготовляемую мною книгу от той, которая писалась в 1937 г. и была впервые издана в 1938 г. Во-первых, гораздо более обстоятельно будет показано разорение и сожжение французами Смоленска и общий жестокий характер нашествия как до Смоленска, так и особенно от Смоленска до Бородина, от Бородина до Москвы, от Москвы до Вязьмы, беспощадное, истинно варварское разорение, причиненное агрессором, грабившим, опустошавшим, сжигавшим города, села, деревни на всей постепенно занимаемой им территории.

Во-вторых, деятельность Кутузова будет показана в тесной связи с его общей программой нанесения основного тяжкого удара неприятельской армии на путях к Москве. После Бородина и отступления к Москве и за Москву, к Тарутину, Кутузов поставил целью воссоздание регулярной военной силы, необходимой для начала систематического и непрерывного контрнаступления. Тут будет рассмотрена организаторская деятельность Кутузова и его штаба в Тарутине (что не было сделано в старой книге); наконец, будет дан анализ сражений под Тарутином, Малоярославцем, Вязьмой, Красным, Березиной и выявлено их значение как последовательных звеньев осуществления развивавшегося кутузовского плана контрнаступления, реализация которого и привела к уничтожающему разгрому армии агрессора. При описании партизанской войны в новой книге будет подробно показано, что партизанские действия были лишь большой, очень существенной поддержкой действий регулярной армии, но вовсе не главным средством и орудием, сокрушившим неприятеля, потому что решающая роль принадлежала регулярной армии, - другими словами, будет исправлена неточность, а потому и ошибочность формулировки, данной в старой книге, в главе о «народной войне».

Приднестровский государственный университет

Кафедра гражданской защиты

История Российской армии

Полководцы

КУТУЗОВ (ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ) Михаил Илларионович (1745-1813)

Реферат по предмету “Гражданская защита”

Выполнил студент 202 группы лингвистического отделения

Яковлев С. Н.

Проверил преподаватель кафедры гражданской защиты

Кадомцев А. В.

Тирасполь, 1999

ПЛАН РЕФЕРАТА

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

МИХАИЛ ИЛЛАРИОНОВИЧ КУТУЗОВ - ПОЛКОВОДЕЦ И ДИПЛОМАТ

БЕССМЕРТЕН ТОТ, ОТЕЧЕСТВО КТО СПАС…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Великий русский полководец, генерал-фельдмаршал (1812 г.). С 1761 г. командир роты Астраханского пехотного полка, с 1762 г. адъютант Ревельского генерал-губернатора. В 1764-1765 гг. командовал отдельными отрядами. В ходе русско-турецкой войны 1768-1774 гг. отличился в сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. За храбрость, проявленную в июле 1774 г. в бою близ дер. Шумы (ныне Кутузовка), награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. С 1776 г. служил в Крыму под начальством А. В. Суворова, который поручал ему наиболее ответственные задания по организации охраны побережья полуострова. С 1777 г. командир Луганского пикинерного, затем Мариупольского легкоконного полков. В русско-турецкой войне 1787-1791 гг. принимал участие в боевых действиях под Очаковом, Аккерманом, Вендорами. В 1790 г. отличился при штурме и взятии Измаила, командуя 6-й колонной, за что награжден орденом Святого Георгия 3-й степени и произведен в генерал-поручики. Еще в ходе штурма Измаила был назначен комендантом крепости, а после победы оставался комендантом и стал начальником войск, расположенных между Днестром и Прутом. В 1791 г. нанес поражение турецким войскам при Бабадаге и в Мачинском сражении, за что удостоен ордена Александра Невского и большого креста орденов Святого Георгия 2-й и 3-й степени. С 1794 г. директор Сухопутного шляхетского корпуса, с 1795 г. командующий и инспектор русских войск в Финляндии, с 1799 г. Литовский и с 1801 г. - Петербургский военный губернатор. В 1805 г. назначен главнокомандующим одной из русских армий в войне с Наполеоном I. В октябре того же года совершил отступательный марш-маневр от Браунау к Ольмюцу и, нанеся поражение французам под Амштеттеном и Дюренштейном, вывел войска из-под нависшей угрозы окружения. Участник Аустерлицкого сражения 1805 г. За мужество, проявленное в боях против французских войск, награжден орденом Святого Владимира 1-й степени.

Во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг. Кутузов, будучи главнокомандующим Молдавской армией (апрель 1811 г. - май 1812 г.), нанес сокрушительное поражение турецким войскам в Рущукском сражении (1811 г.). В начале Отечественной войны 1812 г. был избран начальником Петербургского, а затем Московского ополчения. С августа главнокомандующий всей русской армией, руководил Бородинским сражением. После оставления Москвы Кутузов скрытно совершил фланговый Тарутинский маневр и вывел армию из-под удара врага, умело управлял русскими войсками в бою на р. Чернишня и в сражении под Малоярославцем в октябре 1812 г., а затем нанес сокрушительное поражение французской армии на р. Березине. За высокое полководческое искусство Кутузов получил титул князя Смоленского и был награжден орденом Святого Георгия 1-й степени. С января 1813 г. главнокомандующий русской армией, которая начала поход в Западную Европу.

Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, светлейший князь Российской империи, с титулом Смоленского, генерал-фельдмаршал российской и прусской армиями, член Государственного совета, и орденов: российских, Св. Андрея с бриллиантами, Св. Александра Невского, Св. Георгия 1 степени, Св. Владимира 1 степени, Св. Анны 1 степени, Св. Иоанна Иерусалимского большого креста, австрийского Марии-Терезии 1 степени и Прусского Черного Орла кавалер, имевший золотую шпагу с алмазами и лавровым изумрудным венком и портрет императора Александра, бриллиантами украшенный, родился 5 сентября 1745 года. Род Кутузовых принадлежалт к почетным родам русского дворянства. "Честный муж Гавриил", родоначальник Кутузовых, выехавший из "Немеции" при Александре Невском, был родоначальником Кутузовых, из коих один принял, в отличие, название Голенищевых-Кутузовых.

Дата	Прохождение службы
	Выпущен из дворянской артиллерийской школы в артиллерию капралом
	Произведен в офицеры в Астраханский пехотный полк
	Пожалован чином капитана
	За отличия в сражениях при Рябой Могиле и Кагуле произведен в майоры
	Пожалован чином подполковника
	За проявленную храбрость при покорении Крыма награжден орденом Св. Георгия 4 степени
1776-1784 год	Находясь в войсках Суворова и Потемкина, по их представлению получает чины полковника, бригадира и генерал-майора
	За проявленную храбрость при штурме Измаила награжден чином генерал-поручика и орденом Св. Георгия 3-й степени
	За битву под Мачином, где начальствовал правым крылом войск, награжден орденом Св. Георгия 2-й степени
	Назначен главнокомандующими войсками в Финляндии и директором кадетского корпуса
1796-1801 годы	Пожалован чином генерала от инфантерии, Орденом Св. Иоанна Иерусалимского и Св. Андрея. Назначен Литовским генерал-губернатором
	Назначен Петербургским генерал-губернатором
1802-1805 годы	Находился в отпуске "по трудам и болезням"
1805-1806 годы	Назначен главнокомандующим соединенной Австрийско-Российской армией.
	Определен военным губернатором в Киев
	Командуя русской армией в войне с Турцией, при Ращуке разбил превосходящие турецкие войска.
	За победу над 70000 турецкой армией награжден графским титулом

Узнав о вступлении Наполеона в пределы России, Кутузов счел обязанным явиться в столицу из своего имения, где находился после заключения мира с Турцией. Сознавая его заслуги, ему поручили начальство войсками в Петербурге. В июле Москва и Петербург в одно время избрали Кутузова начальником их ополченческих дружин. По приезде императора Александра I Кутузов был возведен в княжеское достоинство, с титулом светлейшего, и назначение в члены Государственного совета, а 8 августа назначен главнокомандующим всеми действующими против Наполеона армиями. Началось беспримерное в истории противостояние двух огромных армий, закончившееся полным изгнанием Наполеоновских войск. Высшие почести знаменовали подвиги Кутузова: чин фельдмаршала, 100000 рублей и звание статс-дамы его супруге за Бородинскую битву, золотая шпага с алмазами и лавровым венком из изумрудов, за Тарутинскую битву; титул Смоленского за битвы около Смоленска, орден Св. Георгия I степени, алмазные знаки ордена Св. Андрея за изгнание неприятеля из пределов России. Русские войска перешли Неман. Города сдавались один за другим. 14 февраля был возобновлен союз с Пруссией и главнокомандующий прусской армией, Блюхер, подчинился Кутузову. Но, возвращаясь с совещания императора Александра и короля Прусского, 5 апреля 1813 года, Кутузов простудился, слег в постель и скончался 16 апреля, на 68 году от рождения.

Кутузов был среднего роста, тучен, медлителен в движениях, здоров до самой старости, несмотря на труды и тяжкие раны. Он принадлежал к самым образованным людям своего века, имел обширные познания, владел языками французским, немецким и польским, любил отдыхать за чтением. Военные познания его и опытность были необыкновенные. Он вполне знал должность инженера, квартирмейстера и комиссара (в то время должность, занимавшуюся снабжением войск), испытавши их сам. Отличительной чертой его были скрытность, хитрость и самостоятельность. Не терпя чужих советов, он никогда не спорил и не противоречил, а искусство уживаться с другими постиг он в удивительной степени. Мужество Кутузова было непоколебимо, но ему доступны были все впечатления любви и дружбы.

Великий русский полководец Михаил ИлларионовичКу­тузов... "Одноупоминание этого имени заставляет силь­нее биться русское сердце" .

М.И.Кутузов не только выдающийся военачальник, како­вым его знают все. Он был также одним из крупнейших русских дипломатов, блестяще сочетавшим в себе военные и дипломатические таланты. Дипломатическая деятельность его продолжалась свыше двух десятилетий и отличалась

большим разнообразием выполняемых им важных поручений.

В 1792 - 1794 годах М.И.Кутузов был направлен со специальной миссией в Турцию, где с большим успехом вы­полнил возложенные на него задачи. В 1797 - 1798 годах он вел в Берлине важные переговоры с Пруссией, а через год - со Швецией о демаркации русско-шведской границы. Качества тонкого дипломата Кутузов проявил и в 1805 го­ду, в период борьбы с наполеоновской Францией.

Особенно ярко дипломатические способности Кутузова раскрылись в период пребывания его на посту главноко­мандующего Молдавской армией. В это время при активней­шем участии Кутузова был заключен знаменитый Бухарест­ский мир 1812 года, значительно укрепивший положение России накануне вторжения в ее пределы наполеоновских полчищ.

Выдающиеся дипломатические способности Кутузова вновь проявились в Отечественную войну 1812 года и в первые месяцы европейского похода русской армии, когда военные действия в силу их возросшего масштаба и обще­европейского характера неизбежно переплетались с дейс­твиями дипломатическими.

Главнокомандующий Молдавской армией.

Сложные обстоятельства войны с Турцией заставили царское правительство через несколько лет после 1805 года вновь призвать Кутузова в ряды действующей армии.

Русско-турецкая война приняла затяжной характер. Возглавлявшие в разное время русскую армию военачальни­ки П.И.Багратион, А.А.Прозоровский, Н.М.Каменский,

А.Ф.Ланжерон не смогли одержать решающей победы и при­нудить турок к миру. С Францией Россия вскоре подписала мирный договор (Тильзитский мир 1807 года). Война с Портой, однако, продолжалась.

Весной 1808 года Кутузов был назначен помощником главнокомандующего в войне против турок, но вскоре в результате интриг главнокомандующего - бездарного

А.А.Прозоровского был удален из армии.

Прошло несколько лет. Международное положение Рос­сии в начале 1811 года стало серьезно ухудшаться. В та­ких обстоятельствах Александр I, неприязненно относив­шийся к Кутузову, все же вынужден был назначить его главнокомандующим Молдавской (Дунайской) армией: царь понимал, что из всех полководцев того времени лишь Ку­тузов мог обеспечить быструю победу и заключить с тур­ками необходимый для России мир.

Назначая Кутузова в Молдавскую армию, царское пра­вительство имело в виду также и его большие дипломати­ческие способности и рассчитывало, что он проявит их в переговорах с турками и приблизит день окончания войны.

Назначение Кутузова главнокомандующим Молдавской армией произошло в марте 1811 года. Главная дипломати­ческая задача Кутузова заключалась в быстрейшем оконча­нии войны с Турцией и заключении с нею выгодного для России мира. Запрашивая у канцлера Н.П.Румянцева полно­мочия для ведения мирных переговоров с Турцией, Кутузов заверил его в том, что не пощадит "ни трудов, ниже са­мой жизни для достижения священной цели мира".

Для данного периода командования Кутузова харак­терна его фраза: "В войне, как и в дипломатических пе­реговорах со всякою державою, а с Турцией особенно, не должно никогда забывать двух главных союзников - терпе­ние и время..."

В Бухаресте Кутузову пришлось вести разностороннюю дипломатическую деятельность. Он фактически заново на­чал мирные переговоры с турками, так как попытки мирно­го урегулирования войны с Турцией, предпринятые в 1807

1809 годах, оказались безрезультатными. Одновременно Кутузов должен был пресекать происки иностранных дипло­матов в Дунайских княжествах. Видное место в его дея­тельности как главнокомандующего заняло оказание под­держки сербам и болгарам, боровшимся против турецкого ига. Все эти действия способствовали созданию наиболее благоприятных условий для решения основной задачи - заключения мира с Турцией.

Помощником Кутузова для ведения дипломатических переговоров был назначен А.Я. Италинский, русский посол в Турции накануне войны. Но главное руководство подго­товкой к переговорам продолжала оставаться за Кутузо­вым, что отмечалось и в депеше канцлера Румянцева: все переговоры должны вестись от имени Кутузова "и под его непосредственным и полным руководством, как то было и в прошедших войнах".

Переговоры в Журже и Бухаресте.

Решающую роль в окончании войны с Турцией должны были играть военные успехи русских войск. В тоже время многое зависело и от дипломатического искусства Кутузо­ва, тем более что турецкая армия, насчитывающая 80 ты­сяч солдат, почти вдвое превосходила по численности Молдавскую армию.

Кутузов добился того, что в мае 1811 года турки первыми выразили желание вступить в мирные переговоры.

Подготовка к переговорам занимала большое место в деятельности русского главнокомандующего. Кутузов проя­вил дальновидность в выборе места для предстоящих пере­говоров. В целях лучшего сохранения военной тайны Куту­зов предложил начать переговоры в Бухаресте. Это реше­ние было одобрено правительством.

Переговоры с турками начались во второй половине мая 1811 года. Входе переговоров сразу же возникли ост­рые разногласия по вопросу о границе.

30 сентября 1811 года канцлер Румянцев направил Кутузову новую инструкцию, которая содержала пункты о границах и приобретениях России.

После успешных боевых действий 13 октября 1811 го­да Кутузов заключил с визирем перемирие, поскольку ту­рецкая сторона выразила желание пойти на уступки.

15 октября Кутузов принял прибывших в его ставку турецких делегатов. На переговорах он добился большой победы: визирь согласился вести переговоры на базе признания границей реки Серет. При этом Русский полково­дец продолжал внимательно следить за поведением турок: он был готов в любое время силой оружия отразить напа­дение неприятеля, если бы визирь нарушил условия пере­мирия.

Переговоры возобновились 19 октября 1811 года в крепости Журжа. Умело, ведя переговоры, Кутузов добился принятия турками большинства русских условий.

23 ноября 1811 года Кутузов и Ахмед-паша подписали новое соглашение о перемирии. Главным в нем был пункт о сдаче турецкой армии, потерявшей к тому времени почти две трети своего состава, на так называемое "сохране­ние". Однако Кутузов объявил, что турецкие войска "от­нюдь у нас не в полону". По его планам это должно было ускорить подписание мира.

31 декабря Кутузов, под воздействием Александра I, объявил турецким делегатам о прекращении перемирия, разрешив им, однако, продлить им пребывание в Бухарес­те. А в феврале 1812 года прибыл ответ султанского пра­вительства на русские предложения (в отношении границы в Закавказье). Он был малоутешительным. Казалось, что переговоры зашли в тупик.

Ход переговоров вызвал большое беспокойство в пра­вящих кругах России. В рескрипте на имя Кутузова от 22 марта царь писал: "Обстоятельства час от часу становят­ся важнее для обеих империй. Величайшую услугу вы ока­жете России поспешным заключением мира с Портою". При этом царь выдвинул новое осложняющее предложение, обус­ловив заключение мира одновременным подписанием с Тур­цией союзного договора.

Кутузов, как реалистичный политик, считал подписа­ние такого договора в данных условиях неосуществимым, хотя и не отвергал возможности заключения в будущем, при благоприятной политической обстановке.

Вскоре Александр I обвинил Кутузова в медлитель­ности и принял решение отстранить его как от ведения переговоров, так и от командования Молдавской армией. На место Кутузова был назначен льстивый царедворец ад­мирал П.В. Чичагов.

Пока Чичагов ехал в Бухарест, Кутузов, еще не знавший о своем смещении, упорно доказывал туркам необ­ходимость принять русские предложения.

Кутузов видел, с какой неумолимой быстротой приб­лижалась война России с наполеоновской Францией. Чтобы ускорить завершение мирных переговоров с Турцией, он использовал полученное от канцлера Румянцева сообщение о том, что Франция предлагает России раздел Оттоманской империи. После встречи с Кутузовым турецкого представи­теля Галиб-эфенди решил возобновить дипломатические со­вещания. Главнокомандующий составил для русских делега­тов окончательную инструкцию из четырех пунктов:

"1-е. Свободное и спокойное существование Сербии с дозволением учредить правление, независимое от власти султана.

2-е. Подтверждение (Турцией) привилегий княжества Валахского и части Молдавского.

3-е. Оставление завоеваний в Азии в нынешнем их положении впредь на пять лет, а по прошествии сего сро­ка назначить с обеих сторон комиссаров для настоящего постановления границы.

4-е. Постановление границы в Европе по реку Серет, как предложено было на конференциях в Журже".

Эта инструкция предусматривала защиту интересов Российской Империи и отстаивала законные права славянс­ких и других народов, жестоко угнетаемых султанской Турцией.

Благодаря искусству Кутузова-дипломата, вызвавшего разлад в турецкой делегации, было ускорено завершение переговоров. Кутузов решил также не ожидать выработки всего текста договора, а подписать прелиминарный (пред­варительный) текст с согласованными статьями, чтобы не позволить туркам вновь встать на путь проволочек. Этим он парализовал также враждебные происки французской, австрийской и английской дипломатии.

По предложению Кутузова подписанный прелиминарный договор был немедленно направлен султану, а полномочные делегации на основе выработанных предварительных усло­вий завершали тем временем составление окончательного текста. Подобный прием в истории русской дипломатии был впервые успешно применен Кутузовым.

Бухарестский мир.

Прелиминарные условия мира были подписаны 5 мая 1812 года. Кутузов умело сохранил тайну дипломатических переговоров.В целях дезориентации враждебно настроен­ных кРоссиидипломатическихпредставителейКутузов распространил через своих агентов слух о том,что "ни­как мнении взаимных полномочныхнесходятсяичерез приказы делаются приготовлении к скорой кампании".

Кутузову принадлежала ведущая роль на всех этапах сложных переговоров в Бухаресте, каждая статья договора согласовывалась при его участии. Докладывая Александру I о достигнутых предварительных успехах, Кутузов под­черкнул, что он приложил все свои знания и умения для выполнения возложенного на него поручения. Однако в прелиминарном договоре не было статьи о союзе между Россией и Турцией, на чем настаивал император. Кутузов считал, что "когда уже заключится мир, тогда уже Порта неминуемо поссорится с Франциею и легче будет склонить оную к союзу особливою негоцияциею".

В окончательном виде Бухарестский мирный договор был подписан 16 мая 1812 года. От имени России его под­писал Кутузов, фактически уже смещенный со своего пос­та, а также Италинский, Сабанеев, Фонтон.

Бухарестский мир имел для России исключительно важное политическое значение и явился подлинным триум­фом Кутузова-дипломата.

Основные положения договора, состоявшего из 16 главных и двух секретных статей, заключались в следую­щем. Подтверждались все прежние русско-турецкие догово­ры. Европейская граница между Россией и Турцией уста­навливалась по реке Прут до соединения ее с Дунаем, а затем по Килийскому руслу Дуная до Черного моря. Молда­вия и Валахия возвращались Турции с сохранением их до­военных привилегий. К России отходила Бессарабия с кре­постями Аккерман, Бендеры, Измаил, Килия и Хотин.

Секретные статьи предоставляли в пользование Рос­сии полосу морского побережья Кавказа от правого берега реки Рион до крепости Анкары, протяженностью 40 верст.

Таким образом, по условиям Бухарестского мира Рос­сия превращалась в придунайскую державу с выгодным в военном, политическом и экономическом отношениях госу­дарственными границами.

Значение Бухарестского мира.

Заключение мира с Турцией являлось крупнейшей во­енной и дипломатической победой России и поражением ее скрытых и явных врагов. Бухарестский мир значительно улучшил политическую и стратегическую обстановку Рос­сии, обезопасив ее южные границы и лишив французов важ­ного союзника в предстоящей войне.

Переговоры, связанные с заключением Бухарестского мира, явились вершиной дипломатической деятельности Ку­тузова. Он показал себя не только выдающимся полковод­цем, но и искусным дипломатом, умело защищавшим на мир­ной конференции интересы России.

Генерал-фельдмаршал, светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский - выдающийся полководец, талантливый дипломат, незаурядный администратор, умелый воспитатель.

Вступление

Анализ громадной, очень сложной исторической фигуры Кутузова иной раз тонет в пестрой массе фактов, рисующих войну 1812 г. в целом. Фигура Кутузова при этом если и не скрадывается вовсе, то иногда бледнеет, черты его как бы расплываются. Кутузов был русским героем, великим патриотом, великим полководцем, что известно всем, и великим дипломатом, что известно далеко не всем.

Историческая заслуга Кутузова, который против воли царя, против воли даже части своего штаба, отметая клеветнические выпады вмешивавшихся в его дела иностранцев вроде Вильсона, Вольцогена, Винценгероде, провел и осуществил свою идею, вырисовывается особенно отчетливо. Ценные новые материалы побудили историков, занимающихся 1812 годом, приступить к выявлению своих недочетов и ошибок, пропусков и неточностей, к пересмотру сложившихся прежде мнений о стратегии Кутузова, о значении его контрнаступления, о Тарутине, Малоярославце, Красном, а также о начале заграничного похода 1813 г., о котором у нас знают очень мало, в чем виновна почти вся литература о 1812 годе, в том числе и моя старая книга, где этому походу посвящено лишь очень немного беглых замечаний. Между тем первые четыре месяца 1813 г. немало дают для характеристики стратегии Кутузова и показывают, как контрнаступление перешло в прямое наступление с точно поставленной целью уничтожения агрессора и в дальнейшем низвержения наполеоновской грандиозной хищнической «мировой монархии». Следует отметить одно очень любопытное наблюдение.

Иностранные историки, пишущие о 1812 годе в России, меньше и реже пускают в ход метод опорочивания, злостной и не-добросовестной критики, чем метод полного замалчивания. Приведу типичный случай. Берем четырехтомную новейшую «Историю военного искусства в рамках политической истории», написанную проф. Гансом Дельбрюком. Раскрываем четвер­тый, увесистый, посвященный XIX в. том, особенно главу «Стратегия Наполеона». Ищем в очень хорошо составленном указателе фамилию Кутузова, но не находим ее вовсе. О 1812 годе на стр. 386 читаем: «Настоящую проблему наполеоновской стратегии представляет кампания 1812 г. Наполеон разбил русских под Бородином, взял Москву, был вынужден отступить и во время отступления потерял почти всю свою армию». Оказывается, будь на месте Наполеона тайный советник проф. Г. Дельбрюк, России пришел бы конец: «Не лучше ли по­ступил бы Наполеон, если бы в 1812 г. он обратился к страте­гии измора и повел бы войну по методу Фридриха?». 1

В моей работе я хочу показать роль, которую Кутузов сыграл в истории России, а так же главные этапы всего его жизненного пути до принесшего ему бессмертие 1812 года.

Кутузов-дипломат

Ум и воинская доблесть Кутузова были признаны и товарищами и начальством уже в первые годы его военной службы, которую он начал 19 лет. Он воевал в войсках Румянцева, под Ларгой, под Кагулом, и тогда уже своей неслыханной храбростью заставил о себе говорить. Он первым бросался в атаку и последним прекращал преследование неприятеля, В конце первой турецкой войны он был опасно ранен и лишь каким-то чудом (так считали и русские и немецкие врачи, лечившие его) отделался только потерей глаза. 2 Екатерина велела отправить его на казенный счет для лечения за границу. Эта довольно длительная поездка сыграла свою роль в его жизни. Кутузов с жадностью набросился на чтение и очень пополнил свое образование. Вернувшись в Россию, он явился к императрице благодарить ее. И тут Екатерина дала ему необычайно подходившее к его природным способностям поручение: она отправила его в Крым в помощь Суворову, который исполнял тогда не очень свойственное ему дело: вел дипломатические переговоры с крымскими татарами.

Нужно было поддержать Шагин-Гирея против Девлет-Гирея и дипломатически довершить утверждение русского владычества в Крыму. Суворов, откровенно говоривший, что он дипломатией заниматься не любит, сейчас же предоставил Кутузову все эти щекотливые политические дела, которые тот выполнил в совершенстве. Тут впервые Кутузов обнаружил такое умение обходиться с людьми, разгадывать их намерения, бороться против интриг противника, не доводя спора до кровавой развязки, и, главное, достигать полного успеха, оста­ваясь с противником лично в самых «дружелюбных» отно­шениях, что Суворов был от него в восторге.

В течение нескольких лет, вплоть до присоединения Крыма и конца происходивших там волнений, Кутузов был причастен к политическому освоению Крыма. Соединение в Куту­зове безудержной, часто просто безумной храбрости с каче­ствами осторожного, сдержанного, внешне обаятельного, тон­кого дипломата было замечено Екатериной. Когда она в 1787 г. была в Крыму, Кутузов - тогда уже генерал - показал ей такие опыты верховой езды, что императрица публично сделала ему суровый выговор: «Вы должны беречь себя, за­прещаю вам ездить на бешеных лошадях и никогда вам не прощу, если услышу, что вы не исполняете моего приказания». Но выговор подействовал мало. 18 августа 1788 г. под Очаковом Кутузов, помчавшийся на неприятеля, опередил своих солдат. Австрийский генерал, принц де Линь, известил об этом императора Иосифа в таких выражениях: «Вчера опять про­стрелили голову Кутузову. Думаю, что сегодня или завтра умрет». Рана была страшная и, главное, почти в том же ме­сте, где и в первый раз, но Кутузов снова избежал смерти. Едва оправившись, через три с половиной месяца Кутузов уже участвовал в штурме и взятии Очакова 3 и не пропустил ни одного большого боя в 1789 - 1790 гг. Конечно, он принял непосредственное личное участие и в штурме Измаила. Под Измаилом Кутузов командовал шестой колонной левого крыла штурмующей армии. Преодолев «весь жестокий огонь кар­течных и ружейных выстрелов», эта колонна, «скоро спустясь в ров, взошла по лестницам на вал, несмотря на все трудно­сти, и овладела бастионом; достойный и храбрый генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов мужеством своим был примером подчиненным и сражался с неприятелем». Приняв участие в этом рукопашном бою, Кутузов вызвал из резервов Херсонский полк, отбил неприятеля, и его колонна с двумя другими, за ней последовавшими, «положили основание победы».

Суворов так кончает донесение о Кутузове: «Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов оказал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, взлез на вал, овладел бастионом и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал по­том поражать врагов». 4

В своем донесении Суворов не сообщает о том, что когда Кутузов остановился и был тесним турками, то он послал просить у главнокомандующего подкреплений, а тот никаких подкреплений не прислал, но велел объявить Кутузову, что назначает его комендантом Измаила. Главнокомандующий знал наперед, что Кутузов и без подкреплений ворвется со своей колонной в город.

После Измаила Кутузов участвовал с отличием и в польской войне. Ему уже было в то время около 50 лет. Однако ни разу ему не давали вполне самостоятельного поста, где бы он в самом деле мог полностью показать свои силы. Екатери­на, впрочем, уже не упускала Кутузова из виду, и 25 октября 1792 г. он неожиданно был назначен посланником в Константинополь. По дороге в Константинополь, умышленно не очень спеша прибыть к месту назначения, Кутузов зорко на­блюдал турецкое население, собирал различные справки о народе и усмотрел в нем вовсе не воинственность, которой пугали турецкие власти, а, «напротив, теплое желание к миру». 5

26 сентября 1793 г., то есть через 11 месяцев после рескрипта 25 октября 1792 г. о назначении его посланником, Кутузов въехал в Константинополь. В звании посланника Кутузов пробыл до указа Екатерины от 30 ноября 1793 г. о передаче всех дел посольства новому посланнику, В. П. Кочубею. Фактически Кутузов покинул Константинополь только в март те 1794 г.

Задачи его дипломатической миссии в Константинополе были ограниченны, но нелегки. Необходимо было предупре­дить заключение союза между Францией и Турцией и устранить этим опасность проникновения французского флота в Черное море. Одновременно нужно было собрать сведения о славянских и греческих подданных Турции, а главное, обеспечить сохранение мира с турками. Все эти цели были достигнуты в течение его фактического пребывания в турецкой столице (от сентября 1793 г. до марта 1794 г.).

После Константинопольской миссии наступил некоторый перерыв в военной карьере и дипломатической деятельности Кутузова. Он побывал на ответственных должностях: был казанским и вятским генерал-губернатором, командующим сухопутными войсками, командующим флотилией в Финляндии, а в 1798 г. ездил в Берлин в помощь князю Репнину, который был послан ликвидировать или хотя бы ослабить опасные для России последствия сепаратного мира Пруссии с Францией. Он, собственно, сделал за Репнина всю требовав­шуюся дипломатическую работу и достиг некоторых немало­важных результатов: союза с Францией Пруссия не заключила. Павел так ему доверял, что 14 декабря 1800 г. назначил его на важный пост: Кутузов должен был командовать укра­инской, брестской и днестровской «инспекциями» в случае войны против Австрии. Но Павла не стало; при Александре политическое положение постепенно стало меняться, и столь же значительно изменилось служебное положение Кутузова. Александр, сначала назначивший Кутузова петербургским военным губернатором, вдруг совершенно неожиданно 29 ав­густа 1802 г. уволил его от этой должности, и Кутузов 3 года просидел в деревне, вдали от дел. Заметим, что царь невзлюбил его уже тогда, вопреки ложному взгляду, будто опала по­стигла Кутузова только после Аустерлица. Но, как увидим, в карьере Кутузова при Александре I в довольно правильном порядке чередовались опалы; когда Кутузова отстраняли от дел или давали ему иногда все же значительные гражданские должности, а затем столь же неожиданно призывали на са­мый высокий военный пост. Александр мог не любить Кутузова, но он нуждался в уме и таланте Кутузова и в его ре­путации в армии, где его считали прямым наследником Суворова.

В 1805 г. началась война третьей коалиции против Напо­леона, и в деревню к Кутузову был послан экстренный курьер от царя. Кутузову предложили быть главнокомандующим на решающем участке фронта против французской армии, состо­явшей под начальством самого Наполеона.

Если из всех веденных Кутузовым войн была война, кото­рая могла бы назваться ярким образчиком преступного вме­шательства двух коронованных бездарностей в распоряже­ния высокоталантливого стратега, вмешательства бесцеремон­ного, настойчивого и предельно вредоносного, то это была война 1805 г., война третьей коалиции против Наполеона, которую Александр I и Франц I, совершенно не считаясь с пря­мыми указаниями и планами Кутузова, позорно проиграли. Молниеносным маневром окружив и взяв в плен в Ульме едва ли не лучшую армию, когда-либо имевшуюся до той поры у австрийцев, Наполеон тотчас же приступил к действиям про­тив Кутузова. Кутузов знал (и доносил Александру), что у Наполеона после Ульма руки совершенно свободны и что у него втрое больше войск. Единственным средством избегнуть ульмской катастрофы было поспешно уйти на восток, к Вене, а если понадобится, то и за Вену. Но, по мнению Франца, к которому всецело присоединился Александр, Кутузов со сво­ими солдатами должен был любой ценой защищать Вену. К счастью, Кутузов не исполнял бессмысленных и гибельных советов, если только ему представлялась эта возможность, т. е. если отсутствовал в данный момент высочайший советник.

Кутузов вышел из отчаянного положения. Во-первых, он, совершенно неожиданно для Наполеона, оказал наступающей армии крутой отпор: разбил передовой корпус Наполеона при Амштеттене, и пока маршал Мортье оправлялся, стал на его пути у Кремса и здесь уже нанес Мортье очень сильный удар. Наполеон, находясь на другом берегу Дуная, не успел оказать помощь Мортье. Поражение французов было полным. Но опас­ность не миновала. Наполеон без боя взял Вену и вновь по­гнался за Кутузовым. Никогда русская армия не была так близка к опасности подвергнуться разгрому или капитуляции, как в этот момент. Но русскими командовал не ульмский Макк, а измаильский Кутузов, под командованием которого находился измаильский Багратион. За Кутузовым гнался Мюрат, которому нужно было каким угодно способом задер­жать, хоть на самое короткое время, русских, чтобы они не успели присоединиться к стоявшей в Ольмюце русской армии. Мюрат затеял мнимые переговоры о мире.

Но мало быть лихим кавалерийским генералом и рубакой, чтобы обмануть Кутузова. Кутузов с первого же момента разгадал хитрость Мюрата и, сейчас же согласившись на «перего­воры», сам еще более ускорил движение своей армии к восто­ку, на Ольмюц. Кутузов, конечно, понимал, что через день - другой французы догадаются, что никаких переговоров нет и не будет, и нападут на русских. Но он знал, кому он поручил тяжкое дело служить заслоном от напиравшей французской армии. Между Голлабруном и Шенграбеном уже стоял Баг­ратион. У Багратиона был корпус в 6 тысяч человек, у Мюра­та - в четыре, если не в пять раз больше, и Багратион целый день задерживал яростно дравшегося неприятеля, и хотя положил немало своих, но и немало французов и ушел, не тревожимый ими. Кутузов за это время отошел уже к Ольмюцу, за ним поспел туда же и Багратион.

Вот тут-то в полной мере и выявились преступная игра против Кутузова и истинно вредительская роль Александра и другого божьей милостью произведшего себя в полководцы монарха - Франца.

Ни в чем так ярко не сказывалась богатейшая и разносторонняя одаренность Кутузова, как в умении не только ясно разбираться в общей политической обстановке, в которой ему приходилось вести войну, но и подчинять общей политической цели все иные стратегические и тактические соображения. В этом была не слабость Кутузова, которую в нем хотели видеть как открытые враги, так и жалившие в пяту тайные завистники. В этом была, напротив, его могучая сила.

Достаточно вспомнить именно эту трагедию 1805 г.- аустерлицкую кампанию. Ведь когда открылись военные действия и когда, несмотря на все ласковые уговоры, а затем и довольно прозрачные угрозы, несмотря на всю пошлую комедию клятвы в вечной русско-прусской дружбе над гро­бом Фридриха Великого, так часто и так больно битого рус­скими войсками, Фридрих-Вильгельм III все-таки отказался вступить немедленно в коалицию, то Александр I и его тог­дашний министр Адам Чарторыйский, и тупоумный от рожде­ния Франц I посмотрели на это как на несколько досадную дипломатическую неудачу, но и только. А Кутузов, как это тотчас же вполне выяснилось по всем его действиям, усмотрел в этом угрозу проигрыша всей кампании. Он тогда знал и высказывал это неоднократно, что без немедленного при­соединения прусской армии к коалиции союзникам остался единственный разумный выход: отступить в Рудные горы, перезимовать там в безопасности и затянуть войну, т. е. сде­лать именно то, чего боялся Наполеон.

При возобновлении военных действий весной обстоятель­ства могли либо остаться без существенных перемен, либо стать лучше, если бы за это время Пруссия решилась нако­нец покончить с колебаниями и войти в коалицию. Но уж, во всяком случае, решение Кутузова было предпочтительней, чем решение отважиться немедленно идти на Наполеона, что означало бы идти почти на верную катастрофу. Дипломати­ческая чуткость Кутузова заставляла его верить, что при затяжке войны Пруссия может наконец сообразить, насколько ей выгоднее вступить в коалицию, чем сохранять гибельный для нее нейтралитет.

Почему же все-таки сражение было дано, несмотря на все увещания Кутузова? Да прежде всего потому, что оппоненты Кутузова на военных совещаниях в Ольмюце - Александр I, фаворит царя, самонадеянный вертопрах Петр Долгоруков, бездарный военный австрийский теоретик Вейротер - стра­дали той опаснейшей болезнью, которая называется недооцен­кой сил и способностей противника. Наполеон в течение нескольких дней в конце ноября 1805 г. выбивался из сил, чтобы внушить союзникам впечатление, будто он имеет исто­щенную в предшествующих боях армию и поэтому оробел и всячески избегает решающего столкновения. Вейротер глу­бокомысленно изрекал, что нужно делать то, что противник считает нежелательным. А посему, получив столь авторитетную поддержку от представителя западноевропейской военной нау­ки, Александр уже окончательно уверовал, что здесь, на Моравских полях, ему суждено пожать свои первые военные лав­ры. Один только Кутузов не соглашался с этими фанфаронами и разъяснял им, что Наполеон явно ломает комедию, что он нисколько не трусит и если в самом деле чего-нибудь боится, то только отступления союзной армии в горы и затяжки войны.

Но усилия Кутузова удержать союзную армию от сражения не помогли. Сражение было дано, и последовал полный разгром союзной армии под Аустерлицем 2 декабря 1805 г.

Именно после Аустерлица ненависть Александра I к Кутузову неизмеримо возросла. Царь не мог не понимать, конечно, что все страшные усилия как его самого, так и окружавших его придворных прихлебателей свалить вину за поражение на Кутузова остаются тщетными, потому что Кутузов нисколько не расположен был принять на себя тяжкий грех и вину за бесполезную гибель тысяч людей и ужасающее поражение. А русские после Суворова к поражениям не привыкли. Но вместе с тем подле царя не было ни одного военного человека, который мог бы сравниться с Кутузовым своим умой и стра­тегическим талантом. Не было прежде всего человека с таким громадным и прочным авторитетом в армии, как Кутузов.

Разумеется, современники понимали - и это не могло не быть особенно неприятно Александру I, - что и без того большой военный престиж Кутузова еще возрос после Аустерлица, потому что решительно всем и в России и в Европе, сколько-нибудь интересовавшимся происходившей дипломати­ческой и военной борьбой коалиции против Наполеона, было совершенно точно известно, что аустерлицкая катастрофа произошла исключительно оттого, что возобладал нелепый план Вейротера и что Александр преступно пренебрег сове­тами Кутузова, не посчитаться с которыми он не имел ника­кого права, не только морального, но и формального, потому что официальным главнокомандующим союзной армии в ро­ковую аустерлицкую годину был именно Кутузов. Но, конечно, австрийцы были более всех виновны в катастрофе.

После Аустерлица Кутузов был в полной опале, и только чтобы неприятель не мог усмотреть в этой опале признания поражения, бывший главнокомандующий был все-таки назна­чен (в октябре 1806 г.) киевским военным губернатором. Друзья Кутузова были оскорблены за него. Это им казалось хуже полной отставки.

Но недолго пришлось ему губернаторствовать. В 1806 - 1807 гг. во время очень тяжелой войны с Наполеоном, когда после полного разгрома Пруссии Наполеон одержал победу под Фридландом и добился невыгодного для России Тильзитского мира, Александр на горьком опыте убедился, что без Кутузова ему не обойтись. И Кутузова, забытого во время войны 1806 - 1807 гг. с французами, вызвали из Киева, чтобы он поправил дела в другой войне, которую Россия продолжала вести и после Тильзита, - в войне против Турции.

Начавшаяся еще в 1806 г. война России против Турции оказалась войной трудной и мало успешной. За это время России пришлось пережить тяжелое положение, создавшееся в 1806 г. после Аустерлица, когда Россия не заключила мира с Наполеоном и осталась без союзников, а затем в конце 1806 г. опять должна была начать военные действия, ознаме­новавшиеся большими битвами (Пултуск, Прейсиш-Эйлау, фридланд) и кончившиеся Тильзитом. Турки мира не заключали, надеясь на открытую, а после Тильзита на тайную помощь новоявленного «союзника» России - Наполеона.

Положение было сложное. Главнокомандующий Дунайской армией Прозоровский решительно нечего не мог поделать и с беспокойством ждал с начала весны наступления турок. Война с Турцией затягивалась, и, как всегда в затруд­нительных случаях, обратились за помощью к Кутузову, и он из киевского губернатора превратился в помощника главнокомандующего Дунайской армией, а фактически в преемника Прозоровского. В Яссах весной 1808 г. Кутузов встретился с посланником Наполеона генералом Себастиани, ехавшим в Константинополь. Кутузов очаровал французского генералу и, опираясь на «союзные» тогдашние отношения России и Франции, успел получить подтверждение серьезнейшей дипломатической тайны, которая, впрочем, для Кутузова не была новостью, - что Наполеон ведет в Константинополе двойную игру и вопреки тильзитским обещаниям, данным России, не оставит Турцию без помощи.

Кутузов очень скоро поссорился с Прозоровским, бездарным полководцем, который вопреки советам Кутузова дал большой бой с целью овладеть Браиловом и проиграл его, После этого обозленный не на себя, а на Кутузова Прозоров­ский постарался отделаться от Кутузова, и Александр, всегда с полной готовностью внимавший всякой клевете на Кутузова, удалил его с Дуная и назначил литовским военным губернатором. Характерно, что, прощаясь с Кутузовым, солдаты плакали.

Но они простились с ним сравнительно ненадолго. Неудачи на Дунае продолжались, и снова пришлось просить Кутузова поправить дело. 15 марта 1811 г. Кутузов был назначен глав­нокомандующим Дунайской армией. Положение было труд­ное, вконец испорченное его непосредственным предшествен­ником, графом Н. М. Каменским, который оказался еще хуже смещенного перед этим Прозоровского.

Военные критики, писавшие историю войны на Дунае, единогласно сходятся на том, что яркий стратегический талант-Кутузова именно в этой кампании развернулся во всю ширь. У него было меньше 46 тысяч человек, у турок - больше 70 тысяч. Долго и старательно готовился Кутузов к нападению на главные силы турок. Он должен был при этом учитывать, изменившееся положение в Европе. Наполеон уже не был только ненадежным союзником, каким он был в 1808 г. Теперь, в 1811 г., это уже определенно был враг, готовый не сегодня-завтра сбросить маску. После долгих приготовлений и переговоров, искусно веденных с целью выиграть время, Кутузов 22 июня 1811 г. нанес турецкому визирю снова под Рущуком тяжкое поражение. Положение русских войск стало лучше, но все-таки продолжало оставаться еще критическим. Турки, подстрекаемые французским посланником Себастиани, намеревались воевать и воевать. Только мир с Турцией мог освободить. Дунайскую армию для предстоявшей войны с Наполеоном, а после умышленно грубой сцены, устроенной Наполеоном послу Куракину 15 августа 1811 г., уже никаких сомнений в близости войны ни у кого в Европе не оставалось.

И вот тут-то Кутузову удалось то, что при подобных условиях никогда и никому не удавалось и что, безусловно, ставит Кутузова в первый ряд людей, прославленных в истории дипломатического искусства. На протяжении всей истории импе­раторской России, безусловно, не было дипломата более та­лантливого, чем Кутузов. То, что сделал Кутузов весной 1812г. после долгих и труднейших переговоров, было бы не под силу даже наиболее выдающемуся профессиональному дипломату, вроде, например, А. М. Горчакова, не говоря уже об Алексан­дре I, дипломате-дилетанте. «Теперь коллежский он асессор по части иностранных дел» - таким скромным чином награ­дил царя А. С. Пушкин.

Наполеон располагал в Турции хорошо поставленным дипломатическим и военным шпионажем и тратил на эту органи­зацию большие суммы. Он не раз высказывал мнение, что когда нанимаешь хорошего шпиона, то нечего с ним торговаться о вознаграждении. У Кутузова в Молдавии в этом от­ношении в распоряжении не было ничего, что можно было бы серьезно сравнивать со средствами, отпускавшимися Наполео­ном на это дело. Однако точные факты говорят о том, что Кутузов гораздо лучше, чем Наполеон, знал обстановку, в которой ему приходилось воевать на Дунае. 6 Никогда не совершал Кутузов таких поистине чудовищных ошибок в своих расчетах, какие делал французский император, который совер­шенно серьезно надеялся на то, что стотысячная армия турок не только победоносно отбросит Кутузова от Дуная, от Днестра, от верховьев Днепра, но и приблизится к Западной Двине и здесь вступит в состав его армии. Документов от воен­ных осведомителей поступало в распоряжение Кутузова го­раздо меньше, чем их поступало в распоряжение Наполеона, но читать-то их и разбираться в них Кутузов умел гораздо лучше.

За 5 лет, прошедших от начала русско-турецкой войны, не­смотря на частичные успехи русских, принудить турок к миру все-таки не удалось. Но то, что не удалось всем его предшест­венникам, начиная от Михельсона и кончая Каменским, уда­лось Кутузову.

Его план был таков. Война будет кончена и может быть кончена, но только после полной победы над большой армией великого «верховного» визиря. У визиря Ахмет-бея было око­ло 75 тысяч человек: в Шумле - 50 тысяч и близ Софии - 25 тысяч; у Кутузова в молдавской армии - немногим более 46 тысяч человек. Турки начали переговоры, но Кутузов пони­мал очень хорошо, что дело идет лишь об оттяжке военных действий. Шантажируя Кутузова, визирь и Гамид-эффенди очень рассчитывали на уступчивость русских ввиду близости войны России с Наполеоном и требовали, чтобы границей между Россией и Турцией была река Днестр. Ответом Кутузова был, как сказано, большой бой под Рущуком, увенчанный полной победой русских войск 22 июня 1811 г. Вслед за тем Кутузов приказал, покидая Рущук, взорвать укрепления. Но турки еще продолжали войну. Кутузов умышленно позволил им переправиться через Дунай. «Пусть переправляются, только перешло бы их на наш берег поболее», - сказал Кутузов, по свидетельству его сподвижника и затем историка Михай ловского-Данилевского. Кутузов осадил лагерь визиря, и осажденные, узнав, что русские пока, не снимая осады, взяли Туртукай и Силистрию (10 и 11 октября), сообразили, что им грозит полное истребление, если они не сдадутся. Визирь тайком бежал из своего лагеря и начал переговоры. А 26 ноября 1811 г. остатки умирающей от голода турецкой армии сдались русским.

Наполеон не знал меры своему негодованию. «Поймите вы этих собак, этих болванов турок! У них есть дарование быть битыми. Кто мог ожидать и предвидеть такие глупости?» - так кричал вне себя французский император. Он не предвидел тогда, что пройдет всего несколько месяцев, и тот же Кутузов истребит «великую армию», которая будет состоять под води­тельством кое-кого посильнее великого визиря...

И тотчас же, выполнив с полнейшим успехом военную часть своей программы, Кутузов-дипломат довершил дело, начатое Кутузовым-полководцем.

Переговоры, открывшиеся в середине октября, как и следовало ожидать, непомерно затянулись. Ведь именно возмож­но большая затяжка